Мастер-класс: «Креативная документалистика: новые законы жанра»


Главная / Статьи / Мастер-класс: «Креативная документалистика: новые законы жанра»

20 сентября 2017 

Мастер-класс: «Креативная документалистика: новые законы жанра»

В начале июня 2017 Beat Film Festival и Школа документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова провели публичный мастер-класс программного директора IDFA Мартайна те Паса и сооснователя американского фестиваля документального кино True/False Film Fest Дэвида Уилсона. В распоряжении Festagent оказалась запись встречи, мы обработали её для вас.

Документальное кино как жанр переживает расцвет, а вместе с ним и трансформации. На территорию документального вторгается вымысел, новые технологии и глобальная повестка дня. Как сегодня может выглядеть креативная документалистика? Как избегать дидактичности в авторском кино? Где пролегает грань между вымыслом и реальностью? Как современные медиа и fake news влияют на документальное кино? Эти и другие вопросы были подняты модераторатором дискуссии Кириллом Сорокиным — программным директором Beat Film Festival. Кроме того, не обошлось без обсуждения нюансов подачи заявок и критериях отбора фильмов в конкурсные программы двух ведущих кинофестивалей документалистики в мире.

О фестивалях IDFA и True/False

Дэвид Уилсон: Фестиваль True/False начался 15 лет тому назад. Нашей целью было исследование пространства на стыке настоящего и ненастоящего. Мы и не подозревали тогда, насколько это релевантно будет тому, что сейчас происходит в американской политике. Таким образом, все эти годы мы исследуем креативное пространство, которое находится на стыке документального и художественного. Это не значит, что все наши фильмы находятся на этой узкой грани. У нас есть и вполне традиционное документальное кино.

Сейчас, когда в США только и говорят о так называемых фальшивых новостях, я думаю, что это означает ещё большую степень ответственности для кинематографистов. Они должны быть более осторожны в том, какие образы, какой имидж они создают. При этом они должны одновременно быть честными. Но это перестать быть смелыми в своём творчестве.

 

Мартайн те Пас: IDFA — фестиваль, которому почти 30 лет. Он начинался в 1988 году, и в то время жанр документального кино находился фактически при смерти. Поэтому мы взяли на себя задачу возродить его, вдохнуть в него жизнь. Мы росли постепенно, эволюционным образом. Мы основали площадку для поиска софинансирования проектов Forum. Основали проект Docs for Sale, который позволяет покупать документальные фильмы. Также основали IDFA Bertha Fund, который помогает поддерживать кинематографистов из развивающихся стран.

Таким образом мы постепенно стали важным индустриальным событием, которое ставит перед собой задачу поддерживать кино в мире. Ну и мы заметили, что есть всё возрастающая потребность в том, что мы делаем. Причём с обеих сторон: как со стороны зрителей — замечаем с каждым годом, что их становится всё больше и больше, так и со стороны профессионалов и представителей бизнеса. Каждый год нас посещает около 3000 профессионалов киноиндустрии. Они заключают сделки, начинают работать над совместными проектами, находят источники финансирования. И мы видим, что документальный кинематограф развивается.

 

 

Несколько скучных фактов:

  • Ежегодно в разных конкурсах и программах мы показываем 300 фильмов.
  • В последние 10 лет мы открыли медиа-лабораторию DocLab, которая также занимает большое и важное место на фестивале, и мы видим, что она становится всё более важной его частью.
  • Также у нас есть VR-инсталляции, ну и многое другое.
  • Последнее, но не менее важное: утренние школьные показы, на которые приходят более 10 тысяч учеников начальной школы и старших классов. Это очень важно, потому что так школьники знакомятся с креативной документалистикой, которую сложно увидеть где-то ещё. Например, на телевидении: программы идут в позднее время, да и телевизоры сейчас смотрят всё меньше. Спецпоказы для школьников в этом смысле очень важны! Фильмы показываются с субтитрами на голландском языке.

Дэвид Уилсон: Нам очень повезло, что существует IDFA, потому что это даёт нам возможность не брать на себя функцию всемирного форума для представителей индустрии. Мы показываем 38-40 полнометражных фильмов и примерно 25-30 коротких метров. И поскольку есть другая площадка для встречи профессионалов документального кино, мы можем сосредоточиться на диалоге между создателями фильмов.

О creative documentary

В ответах была упомянута традиционная документалистика, от которой фестивали сейчас отходят, и так называемая creative documentary, креативная документалистика, которая всё больше интересует фестивали. Куда движется кино сейчас и как выглядит это движение?

Дэвид Уилсон: Я на всё смотрю через призму истории фестиваля True/False, и, может быть, 15 лет назад для фильма было достаточно иметь хорошую историю. Сейчас это уже не так. Ну и креативность, художественная сторона, идёт вслед за технологиями. Если в 90-е годы у нас были камеры с фиксированной линзой и возможности были ограничены, то сейчас есть более современные технологии, объективы.

Документалистика всё больше приближается по своим техническим возможностям к миру художественного кино, и в том числе из-за этого грань стирается. Появляется новый киноязык, но у тех документалистов, которые снимали раньше, тоже был свой киноязык. И это значит, что новые визуальные элементы дают кинематографистам возможность находить новые экспериментальные пути рассказывания историй, которые не просто являются журналистскими, репортёрскими, а представляют собой новые креативные пути.

Мартайн те Пас: Мы видим, как идёт эта эволюция. Если в 60-е годы в распоряжении кинематографистов были одни камеры, в 80-е мы видим уже камеру меньше, видеокамеру, и это определяло возможности съёмки, то сейчас всё больше примеров кинематографистов, которые снимают так называемые гибридные фильмы, которые находятся на стыке двух этих областей искусства.

О поддержке кинематографистов

Дэвид Уилсон: Если бы здесь сидели американские студенты, они были бы шокированы известием о том, что у них якобы есть доступ к каким-то фондам. Свобода, которая есть у американских кинематографистов, заключается в том, что нет правительственного финансирования кинематографии. Но денег вокруг много. У кого-то есть дядя-дантист, вот откуда деньги! В этом есть некая свобода, потому что никто не заставляет снимать что-то конкретное. Потому что деньги идут не от телеканала, не от правительства. Тот бюджет, который вы имеете, это очень-очень небольшие деньги. Но тем не менее, они обеспечивают творческую свободу.

Мартайн те Пас: Я думаю, в Европе понимают эту тенденцию, и параллельно с её развитием появляются киноинституты, которые мы видим в странах Скандинавии, в Голландии, в Австрии. Они понимают, что нужно поддерживать этот тренд. Нужно способствовать развитию независимого молодого документального кино, не того, которое поддерживается телеканалами, и не тех, кто работает в рамках, заданных телевидением. Но проблема рентабельности, проблема устойчивости — главная проблема, которую решают во всём мире в разных сферах. И очень сложно добиться серьёзных карьерных успехов в документалистике, эта задача требует серьёзнейших усилий, и в конечном счёте может получиться, что без «дяди-дантиста» и здесь не обойтись.

О субъективных критериях отбора фильмов

Дэвид Уилсон: На самом элементарном уровне, я думаю, что самое важное для меня — это таинственность, загадка. Очень важно, чтобы кинематографист следовал за героем, но если знаю, что будет дальше и к чему это приведёт, то мне как зрителю становится неинтересно. Мне очень важно понимать, что то, что произойдёт дальше — нечто неявное. 

Мартайн те Пас: Что ещё важно? Чтобы была многослойность, нельзя, чтобы фильм был слишком прямолинейным. Для аудитории должны быть оставлены некие «окна», чтобы можно было самому что-то достраивать. Конечно ещё можно очень много об этом говорить. Я согласен с тем, что загадка — очень важна, и важно также, чтобы через 5-10 минут вы не потеряли зрителя. Чтобы создавался определённый темп, было определённое движение. Потому что есть много фильмов, которые очень длинные, вы теряете публику, интерес исчезает.

Дэвид Уилсон: Бывает, захожу в зал через 10 минут после начала фильма, и так мне гораздо интереснее смотреть его. Дело в том, что многие кинематографисты считают, что они должны что-то такое общее разъяснить именно в начале, задать какие-то общие ситуативные моменты. Иногда это бывает лишним, иногда именно из-за этого фильм кажется слишком длинным.

 

Мартайн те Пас: Не стоит забывать, что это визуальное искусство. Очень важно, что вы видите. Часто мы видим кадры движения автомобилей или как люди шагают по улицам. Увы, это не всегда интересно.

 

Дэвид Уилсон: Ну и ещё очень важный специфический момент: важно, чтобы в основе фильма лежала человеческая история. Именно такие фильмы будут услышаны и найдут отклик в сердце зрителя в самых разных странах. Например, если сейчас снять фильм о том, как в Москве происходит ремонт на улицах, поставить во главу угла сами эти работы, то вряд ли история найдёт отклик. Но если рассказать её через рабочего, сконцентрироваться на его чувствах, его мотивах, вероятнее, что такой фильм заинтересует зрителей в разных точках земного шара.

Об отправке rough cut на фестивали

Дэвид Уилсон: Уверен, что никакой программный директор, никакой отборщик, даже самый опытный, не может посмотреть черновой монтаж фильма и точно представить, какой фильм получится в итоге. Поэтому если вы подаёте заявку на фестиваль, пожалуйста, отправляйте фильм.

Мартайн те Пас: Я постоянно получаю кучу звонков, писем по электронной почте, в которых люди спрашивают, можно ли подвинуть дедлайн, можно ли прислать фильм чуть-чуть позже. Я всегда говорю: «Стоп! На IDFA жизнь не заканчивается, есть фестивали до, есть фестивали после». Не нужно спешить, может быть это даже не в наших интересах предлагать им поучаствовать в других фестивалях, но для нас самое важное, чтобы они хорошо сделали свой фильм. Для этого нужно время, для этого, может быть, нужно принять другие решения — сменить монтажёра, ещё что-то сделать. Но время действительно важно. Самое главное — не спешить и закончить фильм.

О советах и консультациях специалистов

Мартайн те Пас: Ещё один совет: прежде чем подавать свой фильм, нужно проконсультироваться у специалистов, которые представляют разные части мира и разные культуры. Может быть, есть какие-то специфические моменты, которые будут непонятны и есть смысл подумать над этим.

Дэвид Уилсон: Но тут есть очень тонкая деталь: ищите баланс. С одной стороны, у каждого из тех, кто присутствует в этой комнате, есть своё видение, свой кинематографический, художественный язык. Очень важно не пойти у кого-то на поводу. Нужно следовать своему пути. В США видят так, в Дании по-другому, у Голландии свой взгляд. Вы можете прислушиваться к мнению людей, представляющих другие культуры, но при этом очень важно не утратить стержень, который заставляет вас снимать именно так, как вы это делаете.

Об отношении фестивалей к российскому кино

Дэвид Уилсон: Фильм «Дорога» (реж. Дмитрий Калашников), который в этом году был на нашем фестивале, очень интересный пример. Это как раз тот фильм, который мне рассказывает историю о России, вам вероятно знакомую и близкую, а мне просто неизвестную. Например, откровением для нас было, что у всех в машинах есть видеорегистраторы (в США это не так), и это уже говорит нам кое-что о культуре жизни. В каком-то смысле для меня этот фильм — аномалия. Что я имею в виду? Он очень хорошо идёт в США, он очень хорошо работает, но при этом не стоит делать из него образец, не стоит делать его копии.  

Мартайн те Пас: У нас есть человек в Москве, Виктория Белопольская. Она ищет фильмы для IDFA последние 10 лет. Каждый год она отправляет нам порядка 30 русских картин. На каждую из них она пишет короткую рецензию, рассказывая, на что стоит обратить внимание, что примечательного в них есть. Ещё мы поддерживаем связь с Виталием Манским, вообще с Санкт-Петербургской школой кино. Нам это очень важно, мы всегда в поиске новых авторов, фильмы которых мы могли бы показывать в студенческом конкурсе или в секции First Appearance.

О непрекращающемся поиске новых имён и талантов

Дэвид Уилсон: Один из самых больших мифов об отборе фильмов на фестивали, который, как я думаю, полезно знать каждому, — что фестивали показывают и отбирают только фильмы известных, заслуженных режиссёров типа Виктора Косаковского. На самом деле всё наоборот. Если я хочу зарекомендовать себя как программный директор, если хочу впечатлить своих коллег, я стремлюсь найти такого режиссёра, о котором не знает больше никто. Да, в системе поиска фильмов для фестиваля участвуют разные люди, мы используем разные методы: есть скауты, есть национальные представители, есть агенты по продажам. И да, какие-то фильмы показываются и на True/False, и на Sundance, и на IDFA, ну просто это хорошие фильмы и мы хотим показать их своей аудитории. Но при этом мы всегда ищем новые имена, которые мы могли бы открыть и представить миру.

Мартайн те Пас: Особенно это важно сейчас, когда в информационном потоке мы видим гигантов типа Netflix. Нам важно, чтобы наш фестиваль и прочие фестивали позволяли слышать другие голоса. Именно в этом смысле фестивали имеют большое значение.

О неочевидных способах подачи фильма на фестивали и о том, как обратить внимание на свой фильм

Мартайн те Пас: Во-первых нужно снять хороший фильм. Ну и можно попробовать нас подкупить, угостить выпивкой в баре, хотя не думаю, что это в итоге поможет.

 

Дэвид Уилсон: Согласен, можно долго перечислять «плохие» способы попасть на фестиваль. А если серьёзно, то каждый фильм, который нам посылают, отсматривает полностью хотя бы один человек, но чаще больше, чем один. Кто тот человек? Это один из двадцати членов отборочной комиссии. И если вы считаете, что ваш фильм особенно подходит, например, для True/False, потому что вы имеете хорошее представление о том, что это за фестиваль, вы просмотрели наши старые программы, вы знаете, что это за фильмы и видите, что именно ваш фильм очень похож на те картины, которые обычно наш фестиваль показывает, тогда вы, или, скажем, Марина Разбежкина может написать мне, что этот фильм очень подходит нам. Да, действительно, есть такие рычаги воздействия. Я прислушиваюсь к профессионалам, к тем, чьё мнение я уважаю, к тем, кто хорошо знаком с индустрией, будь то агенты, дистрибьюторы или главы киношкол. Другое дело, если они всё время будут обращать моё внимание на фильмы, которые мне не будут казаться подходящими, скорее всего я перестану к ним прислушиваться.

Мартайн те Пас: Очень важно исследовать тот фестиваль, на который вы отправляете свой фильм. В мире тысячи фестивалей и каждый из них имеет свой подход, свою специфику отбора и составления программы. И от этого зависит, есть ли у вас шанс показать свой фильм на этом или другом фестивале. Я знаю, что многие из вас тратят много времени на исследования при работе над фильмом, но также полезно потратить время и на исследование того, что из себя представляет тот или иной фестиваль. Очень часто нам присылают фильмы, которые мы смотрим и недоумеваем, зачем же нам его прислали, неужели люди не представляют уровень работ, которые мы отбираем. Просто следовало только взглянуть на программу, чтобы понять, что это не тот формат, не те фильмы, которые мы обычно показываем. Это поможет сохранить время и деньги, ведь за заявку нужно тоже платить. В этом смысле, очень полезно ездить на фестивали, узнавать их ближе, изучать, как они работают, что показывают. Таким образом, постепенно в вашем сознании всё встает на свои места, формируется свой собственный каталог.

Дэвид Уилсон: Ещё одна важная деталь, которая касается entry fee. Всегда можно написать на фестиваль и попросить о том, чтобы не вносить плату за заявку. Если вы напишете нам, напишете рано, будете милым и приветливым, то есть шанс, что мы пойдём вам навстречу. То же самое на IDFA!

О факторах, которые влияют на выбор фильмов

Дэвид Уилсон: Стоит сказать о короткометражных фильмах, потому что именно с короткими метрами мы работаем как кураторы. Нам важно, чтобы фильм был хороший, но ещё нам важно, чтобы фильмы «подходили» друг к другу, удачно дополняли всю программу.

Мартайн те Пас: Что касается IDFA, то, как я уже говорил, каждый год мы показываем 300 фильмов. В этом году, кстати, вновь возобновляем конкурс короткометражных работ, в который принимаем и анимационные работы. Фильмы на фестивале делятся на секции, но это не значит, что деление происходит по темам, чаще всего это касается длины фильма (полнометражные, среднеметражные, короткие) и других факторов. Но внутри каждой из секций нам важно разнообразие — чтобы члены жюри могли обсудить, что сейчас важно для документалистики, а что остаётся на втором плане.

Об IDFA DocLab New Media Program

Мартайн те Пас: В прошлом году мы отпраздновали десятилетие DocLab. И это десятилетие представляло собой Дикий Запад, потому что это была новая территория, нужно было определить формат финансирования, понять, куда это движется. И этот жанр всё ещё почему-то называется new media, новые медиа. Мне кажется, что уже с этим нужно что-то делать, как-то переименовать, назвать old new media, старые новые медиа.

О питчинге IDFA Forum

Мартайн те Пас: IDFA Forum — трёхдневный питчинг, там у вас есть 7 минут, чтобы представить проект своего фильма, включая трейлер. Вы презентуете его группе людей, которые принимают соответствующие решения: это дистрибьюторы, sales-агенты, представители фестивалей, продюсеры и проч. Есть центральный питчинг, но не обязательно метить именно туда, потому что не менее важные решения принимаются и на питчингах в формате круглых столов, которые бывают правда очень эффективными. Важно, чтобы люди узнали о вашем проекте, чтобы как можно больше профессионалов познакомилось с вашим будущем фильмом, потому что среди них может оказаться нужный вам человек. В этом плане, на питчингах срабатывает эффект домино, когда о вашем проекте узнают всё больше и больше людей. В таком случае вам сможет помочь краудфандинг. Может, нужный эффект получится не сразу, а через год. Речь в данном случае идёт не столько о финансировании, сколько о том, что вокруг вашего фильма начиналось какое-то движение.

Важно также понимать, что Forum — это не Священный Грааль. Есть определённая категория фильмов, которая просто не подходит по формату. Но это не значит, что вам нужно бросать работу, вам нужно упрямо идти к своей цели, искать другие пути финансирования.

О «золотом веке» документалистики

Мартайн те Пас: Сегодня есть значительные смешанные фестивали, где с каждым годом показывается всё больше документального кино. Это Берлин, Венеция, Канны, Торонто и Sundance. Сейчас, можно сказать, «золотой век» для документалистики. Конечно и сейчас очень многим кинематографистам сложно заработать себе на кусок хлеба, но с чем связан этот «золотой век»? Публика, вероятно, устала от развлекательного игрового кино. Наверное, им важно, чтобы что-то заставляло их задуматься, что-то должно щекотать их мозги.

О границе между документальным кино и игровым

Дэвид Уилсон: Я всё время об этом думаю. Я представляю себе это следующим образом: вообразите футбольное поле. Игровое и документальное кино — как бы две команды. Сначала игроки только на своей половине поля, потом они постепенно движутся к середине, перемешиваются, и уже непонятно, на чьей они стороне — документального кино или игрового. Именно так я представляю себе современную ситуацию с границей между этими двумя сферами.

Мартайн те Пас: В прошлом году я посмотрел один польский фильм. Там речь шла о сеансах психотерапии, которые проводил реальный психотерапевт для матери и дочери. Но о том, что мать и дочь играли другие женщины, я узнал в самом конце фильма, там был титр. (Речь о картине «Ты даже не представляешь, как я тебя люблю» Павла Лозинского — Прим. Festagent) Мне понравился этот фильм и я решил показать его коллеге. Он тоже оценил его, и решил включить в главный конкурс документального кино. Позже я спросил, уверен ли он, что нужно включить фильм в программу, ведь он не документальный. Оказалось, что финальный титр был на польском языке и коллега просто не заметил его. Сначала он очень разозлился, потому что просто не ожидал такого. Но затем сказал: «Чёрт возьми, этот фильм действительно классный. Мы должны его включить!».

Дэвид Уилсон: Я думаю, что вы видели фильм «Все эти бессонные ночи». Это такой фильм со сложной конструкцией, там есть и игровые элементы, и документальные. Но мне больше всего понравилось, что режиссёр оплатил уроки танцев для главного героя.

О внутренней цензуре

Мартайн те Пас: Это всегда очень сложный вопрос. Пример, который я смотрел для программы фестиваля Tribeca в прошлом году. Он назывался Vaxxed, фильм затрагивает вопросы вакцинации — делать прививки или нет. Мы обсуждали все за и против, было принято решение, что это слишком опасный фильм. Тот взгляд на прививки, который в этом фильме пропагандируется, может привести к каким-то реальным негативным последствиям. Условно, дети могут умереть из-за того, что их родители посмотрели этот фильм. Было принято решение не показывать его на экране. Или другой пример, тоже было непросто принять решение. Мы показывали фильм в прошлом году на IDFA. В нём речь идёт о молодой женщине 25-ти лет, которая серьёзно думает о суициде, она не хочет жить и видит только один выход. Студентка, которая снимала этот фильм, фиксировала на камеру все приготовления героини к суициду: она устраивает прощальную вечеринку, записывает видео-обращения друзьям и родным. И в финале она действительно кончает жизнь самоубийством, это происходит за кадром, но тем не менее. Это производит действительно тягостное впечатление. Мы решили все-таки показать этот фильм, но важно было поместить этот показ в определённый контекст. Перед сеансом было организовано специальное выступление, нам было важно убедиться в том, что те молодые люди, которые находятся в зале, не примут этот фильм как руководство к действию. Не пойдут после кино домой и не сделают то же самое, что сделала героиня.

Об актуальных фильмах, о чём лучше снимать

Дэвид Уилсон: Что касается фестиваля True/False, темы фильмов второстепенны. Нам интересен любой сюжет, любая тема. Конечно, есть темы, которые меня интересуют особенно как человека. Но когда я выбираю фильмы для фестиваля, я стараюсь отставить личные предпочтения и смотреть на художественную составляющую.

Мартайн те Пас: Это сложный вопрос, потому что какие-то фильмы апеллируют к самому жанру кино, какие-то описывают текущее состояние дел в мире, в разных его сферах, будь то социум, политика, экономика, экология, антропология и так далее. Однако есть одно замечание, которое может быть полезным. Пару дней назад я изучал предложения по финансированию для фонда. Там есть несколько проектов из России, из Белоруссии, где речь идёт о заброшенных деревнях. Эта тема, как говорится, уже раскрыта. Она может казаться надёжной, потому что поэтична. Понятно, что все переживают за тех пожилых людей, которые там остались, или о женщинах, чьи мужчины уезжают на работу в другие места и оставляют их. Но фильмов о деревне действительно много, и есть смысл, прежде чем приступать к такому фильму, изучить, что уже было снято на эту тему. И если вам действительно есть, что сказать, стоит постараться найти новый ракурс, ведь эта тема поднималась в документалистике не раз. Ну или всё-таки искать дальше что-то новое, свежее.

Дэвид Уилсон: Ещё один совет. Может стоит остановиться на одном действующем лице или паре героев, которые могли бы в себя вобрать истории множества людей? Вспомните фильм «Последний поезд домой», где речь идёт об одной китайской семье, на примере которой мы видим ситуацию ежегодной новогодней эмиграции, во время которой люди возвращаются в свои семьи на праздники. Многие думают, что они обязаны показать в подробностях всех героев, и только таким образом создать цельное полотно. Но гораздо лучше сосредоточиться на одном герое, довериться ему и через него спроецировать некий посыл, который вы вкладываете в фильм.

Мартайн те Пас: Ещё один пример. Фильм «69 минут из 86-ти дней», который я видел на фестивале в Копенгагене CPH:DOX, когда я был там в жюри. Сначала я прочитал синопсис к этому фильму, из него следовало, что речь пойдёт о беженцах, которые через Грецию едут в Швецию, чтобы улучшить свою жизнь. Я подумал, что это тоже такая избитая тема, на эту тему сейчас очень много снято. Но когда я увидел этот фильм, я был поражён. Это история о четырёхлетней девочке, которая проделывает этот путь вместе со своим отцом. Я был по-настоящему тронут тем, что увидел. Это был тот самый свежий взгляд на очень избитую тему. Это похоже на то, о чём я говорил в связи с деревнями. Есть темы, которые поднимались в документальном кино очень часто, но если предложить новый взгляд и свой особый подход к теме, то тогда есть смысл за такие темы браться. И что меня особенно потрясло в этом фильме о четырёхлетней девочке: ясно, что чтобы отснять этот материал, оператору нужно было буквально на коленях провести все эти 86 дней. Также меня впечатлило, насколько лучше эта маленькая девочка справляется с ситуацией, чем взрослые. Она такая живая, в ней я и другие зрители увидели не депрессию, а надежду, и этой надеждой она заразила каждого.

 

Фотографии спикеров: Алексей Саломатов.